Первая мировая выставка межпланетных аппаратов и механизмов (1927 г.)
Автор: Председатель Секции истории авиации и космонавтики СПбФ ИИЕТ РАН Руководитель Комиссии воздухоплавания РГО, Член Экспертного Совета Русского Космического Общества В.В. Лебедев
К 90-летию её проведения
24 апреля 2017 г. исполнилось 90 лет со дня открытия Первой мировой выставки межпланетных аппаратов и механизмов, состоявшейся в Москве в 1927 г. Первой – во всех смыслах, и в этом её мировое значение! Ведь вдуматься только: 1927 год! Годы НЭПа (Новой Экономической Политики). Ещё совсем недавно закончилась разрушительная Гражданская война. Страна не просто вставала на ноги… Она только-только начала подниматься, “отряхивая коленки”. И в это время, когда впору думать о хлебе насущном, революционный энтузиазм масс был настолько высок, что мы, мечтая о светлом будущем, уже начали строить планы покорения космического пространства. КОСМИЧЕСКОГО, когда и небесное-то только начало осваиваться. И, по сути, ещё продолжали летать на этажерках, в современном понимании.
В 2017 году мы отметили 160 лет (17 сентября 1857 г.) со дня рождения пионера теоретической космонавтики – Константина Эдуардовича Циолковского. И в том далёком 1927 г. эта выставка была приурочена к его 70-летию, а также к 10-й годовщине Октябрьской революции, т.к. данная выставка наглядно демонстрировала советский лозунг: «Мы рождены, чтобы сказку сделать былью».
Сегодня, в XXI веке, уже не так отчётливо, особенно для молодого поколения, видны первые шаги нашей страны в космос. Мы больше знаем нашу космическую историю по таким широким мазкам, таким глыбам мировой космонавтики, как: К.Э. Циолковский, Ф.А. Цандер, Ю.В. Кондратюк (А.И. Шаргей), С.П. Королёв и др. Но, чтобы правильно понять историю, оценить наш вклад в мировую космонавтику необходимо также изучать то время и атмосферу, в которых они творили. А это во многом складывается людьми, сегодня уже малоизвестными личностями, такими же энтузиастами своего дела, как и широко известные нам пионеры космонавтики. Они стали тем потоком, который вынес эти “глыбы” на Олимп истории.
К.Э. Циолковский в возрасте 70 лет. (1927 г.). АРАН: Ф.555. Оп.2. Д.127. Л.3Первая мировая выставка межпланетных аппаратов и механизмов целиком и полностью была посвящена покорению космического пространства и межпланетным аппаратам. Толчком же к её проведению стала другая, также уникальная по-своему выставка – Выставка по изучению мировых пространств, открывшаяся 19 июня 1925 г.(!) в киевском Доме Коммунистического просвещения (на ул. Короленко, ныне – г. Киев, ул. Владимирская, д.57). Как и многое в те годы, она проводилась по инициативе молодых энтузиастов, руководил которыми академик Д.А. Граве. По сути выставка в Киеве была смотром, как сегодня бы сказали – “высоких технологий” того времени. Несмотря на громкое название, на выставке был лишь один отдел, относящийся по названию к тематике экспозиции. Всего же выставка состояла из 5-ти отделов: радиотелеграфный, метеорологический, авиавоздухоплавательный, астрономический и, собственно – межпланетный. И в этом целом отделе, демонстрировался всего лишь один экспонат. Но какой?! Проект крылатого атомно-ракетного корабля…
Автором и создателем его был инженер Александр Яковлевича Фёдоров.
А.Я. Федоров, Г.А. Полевой и механики с моделью атомно-ракетного корабля Фёдорова. АРАН. Р.IV. Оп.14а. Д.3. Л.124аСогласитесь, что, даже по сегодняшним меркам, для 1925 г. этот проект был чересчур фантастическим, когда даже, что такое атом, и с чем его “едят”, а точнее сказать, как его “едят”, для абсолютного большинства людей было покрыто глухой неизвестностью (хотя, к тому времени уже была разработана теория радиоактивного распада, а Резерфорд наблюдал искусственное превращение ядер – от авт.). Тем не менее, автор не пытался быть инкогнито и самолично рассказывал посетителям о своём транспортном средстве для межзвёздных путешествий, стоя у его трёхметровой модели, выполненной в масштабе 1:20. На стенде были представлены также описание корабля, чертежи его продольного разреза, механизма машинного отделения, теплорегулятора и другие данные.
Сам же А.Я. Фёдоров, как член Киевской секции Ассоциации изобретателей-инвентистов (АИИЗ) – “внеклассовой, аполитичной ассоциации космополитов Вселенной”, как они сами говорили о себе, был одним из организаторов данной выставки. И накануне этой выставки, в апреле 1925 г., при “Секции изобретателей инженеров и техников” он организовал “Кружок по изучению мировых пространств”.
Надо сказать, что в первые годы Советской власти, когда творческому самовыражению был дан “зелёный свет”, изобретатели стихийно объединялись в самые фантастические клубы по интересам. Одной из таких организаций и стала Ассоциация изобретателей-инвентистов, получившая в последующих исторических исследованиях более благозвучное, идеологически выдержанное название: “Ассоциация изобретателей – изобретателям”. Поэтому отсюда часто в подобных исследованиях встречается другая аббревиатура, в данном случае – АИЗ-ИЗ.
Члены АИИЗ свято верили, если так можно сказать к людям новой коммунистической формации, в светлое будущее человечества, которое вскоре наступит под влиянием их удивительных изобретений. Так, например, одним из необходимых условий для этого они считали создание и всемерное распространение особого международного языка АО для облегчения взаимопонимания космонавтов разных стран.
В то время Фёдоров уже вёл активную переписку с “калужским мечтателем” К.Э. Циолковским. При этом, даже Константин Эдуардович – великий фантазёр своего времени, иногда называл своего коллегу Хлестаковым, за его неудержимый характер, который переполняли различные идеи и изобретательские прожекты, некоторые из которых были просто нелепы. Тем не менее, как видим, Циолковскому удалось направить неуёмную энергию Александра Яковлевича в нужное созидательное русло, на дело популяризации космонавтики.
И надо сказать не зря, т.к. в те годы, будущий пионер практической космонавтики Сергей Павлович Королёв был ещё только студентом Киевского политехнического института, и вполне вероятно также смог посетить эту выставку и получить первое знакомство с идеями космонавтики. Тем более, что украинская пресса широко и благоприятно освещала данную выставку. Так, например, газета “Пролетарская правда” от 25 июня писала: «…Каждый рабочий, каждый вузовец, каждый советский работник, посетив выставку, найдёт там много полезного нужного ему сегодня». Таким образом, никак нельзя недооценивать роль подобных выставок в те годы и значимость их для всей нашей последующей истории. Но, к сожалению, история не сохранила факт знакомства С.П. Королёва с данной выставкой и участием в работе “Кружка по изучению мировых пространств” (реорганизованного в августе того же года (1925 г.) в “Общество по изучению мирового пространства”, но не зарегистрированного – от авт.). В те годы Королёв был более приземлённым, больше грезил небом, чем покорением стратосферы и космического пространства. Тогда он твёрдо знал, что может сам построить планёр и летать на нём.
Выставка работала всё лето и закончила свою работу 1 сентября того же года. Сегодня 1 сентября называют Днём знаний, а тогда столь продолжительный живой интерес масс позволил задуматься о реализации данной идеи на более высокой орбите. Поэтому, исходя из положительного опыта проведения данной выставки, Фёдоров и другие энтузиасты космонавтики вышли с предложением о проведении более масштабного аналогичного мероприятия, и немного ни мало – Мировой выставки межпланетных аппаратов и механизмов.
Это сейчас проведение данного мероприятия с таким масштабом посчитали бы сумашествием. Но инициаторы выставки, члены АИИЗ были космополитами, а тогда это слово имело несколько иной смысл, нежели тот, который мы вкладываем в него сегодня. Космополитизм подразумевал презрение к границам и работу на благо всего человечества. Тем более, что в те годы, когда считалось, что осталось совсем немного для победы пролетариата во всём мире, а далее везде (читай – на других планетах), это было естественным событием истории, которая ускорила свой темп со скорости телеги до скорости курьерского поезда. При этом пока в отдельно взятом государстве – Стране Советов. Подобная идеологическая подоплёка нашла понимание у коммунистических властей, и было разрешено проведение данного массового мероприятия в столице нашей родины – городе Москве в год 10-й годовщины Великой Октябрьской революции, то есть в 1927 году.
На этом видимая роль государства закончилась. Сама же выставка организовывалась АИИЗ на общественных началах и на собственные средства её членов, таких как Фёдоров. Среди них были также: И.С. Беляев, Г.А. Полевой, З.Г. Пятецкий, И.П. Архипов, А.С. Суворов, О.В. Холопцева и многие другие.
30 января 1927 г. изобретатели разослали приглашения всем, кто так или иначе занимался в то время ракетной техникой и интересовался проблемами межпланетных путешествий. В приглашении говорилось: «Выставком Межпланетного отдела Ассоциации изобретателей-инвентистов доводит до Вашего сведения о том, что 10 февраля 1927 года открывается в помещении “АИИЗа”, Москва, Тверская, 68, первая мировая выставка моделей и механизмов межпланетных аппаратов конструкций изобретателей разных стран. “АИИЗу” известно, что Вы работаете над проблемой космического полета и, вероятно, не откажетесь принять горячее участие в организуемой нами выставке в виде своих трудов, как то: копий рукописей или печатных изданий, а также эскизами, чертежами, моделями, диаграммами и таблицами.
Добавьте описание
От многих изобретателей, в том числе и старого работника К.Э. Циолковского уже получены материалы, а от иностранных изобретателей, как то: Америка – Роберта Годдарда, Франция – Эсно-Пельтри, Германия – Макса Валье, Румыния – Германа Оберта, Англия – Уэльша, ожидаются на днях. Желательно Ваши материалы получить к открытию выставки, если же, по каким-либо причинам, выслать не сможете, то просим об этом сообщить в выставком, а также о желании приобрести копии материалов выставки».
Панорама у входа на выставку. АРАН. Р.IV. Оп.14а. Д.3. Л.104Как видим, открытие выставки планировалось осуществить 10 февраля, т.е. в канун 10-й годовщины свержения самодержавия, второй русской революции – Февральской буржуазно-демократической революции. Однако, в силу малого времени с момента основной рассылки приглашений (всего месяц) и невозможности в силу этого соответствующей подготовки со стороны экспонентов, было решено перенести срок открытия выставки на более поздний срок. К тому же, нельзя также исключать и реверанс в сторону властей, а именно попытку дистанцироваться от важного, но всё же, под вывеской буржуазности, события. Всё-таки в означенных странах пролетариат был ещё не у власти.
Собрав необходимые средства и проведя за 1,5 года (после Киева – от авт.) большую подготовительную работу по организации, сбору и изготовлению экспонатов и стендов, информированию потенциальных участников по всему миру, усилиями АИИЗ Первая мировая выставка межпланетных аппаратов и механизмов открылась 24 апреля 1927 г.
Местом проведения выставки, как уже было отмечено в Приглашении, стал дом № 68 (сейчас это № 28 – от авт.) по Тверской улице в Москве (в советское время – это бывшая ул. Горького). Это неподалеку от современной площади Маяковского, где в те годы размещалась сама Ассоциация. Перед входом на выставку был установлен информационный плакат, т.н. “Лунная” витрина – объёмная инсталяция, выполненная членом АИИЗ, молодым художником И.П. Архиповым.
На витрине изображён лунный пейзаж с острыми пиками лунных гор. У края большого кратера стояла серебристая космическая ракета, рядом с которой, взобравшись на скалу, расположился, выполненный из фанеры, человечек в скафандре. И всё это на фоне бескрайнего чёрного неба с большим сине-зелёным диском Земли. Пройти мимо подобной витрины было не возможно. У неё постоянно толпился народ. Зрелище будоражило воображение и возбуждало мечты о покорении планет и космического пространства.Почти все виднейшие отечественные и зарубежные практики и теоретики космонавтики того времени прислали на выставку свои работы, печатные труды, проекты. Такого интереснейшего собрания трудов деятелей космонавтики раньше нигде не было. Наиболее крупным изобретателям были посвящены специальные стенды.
С первого же дня работы выставка вызвала большой интерес трудящихся и интеллигенции. На выставке от обилия стендов, макетов ракет и космических кораблей, фотоматериалов, схем и чертежей просто кружилась голова. У некоторых стендов подолгу задерживались посетители, внимательно изучая конструкции неизвестных им аппаратов.
Стенд «Будущие космопути сообщения между Землей и другими планетами». АРАН. Р.IV. Оп.14а. Д.3. Л.109Одним из первых был стенд, посвящённый проекту ракетного летательного аппарата (ЛА) Николая Ивановича Кибальчича (1853-1881 гг.) – народовольца, казнённого за покушение 1 марта 1881 г. на царя Александра II.
Кибальчич Николай Иванович (1853-1881). АРАН. Р.IV. Оп.14а. Д.1. Л.15
Стенд Н.И. Кибальчича. АРАН. Р.IV. Оп.14а. Д.3. Л.117К мысли о создании порохового ракетного аппарата Кибальчич окончательно пришёл в долгих раздумьях в тюремных застенках жандармского управления, во дворе дома № 2 по Гороховой улице Петербурга. Думы о создании машины для покорения “пятого океана” Кибальчича одолевали и до тюрьмы. При этом глубокое заблуждение, порождённое больше идеологией, чем осмысленным историческим исследованием, было то, что Кибальчич думал о космосе. Он проектировал свой аппарат, прежде всего для полётов в атмосфере Земли. Но, что сделано, то сделано. И уже из известной истории о Кибальчиче факт его пионерского проекта, именно как ракетно-космического транспортного средства, не выкинуть. При этом, надо отметить, что мысли, изложенные Н.И. Кибальчичем в своей рукописи на бумаге (а не на стене Петропавловской крепости – от авт.) были не просто фантазии какого-то фантаста от эпистолярного жанра (хотя он и подрабатывал до этого литературным трудом – от авт.), а были логически правильные, научно обоснованные выводы талантливого инженера. Каковым он и был, отвечая в группе революционеров за бомбу, брошенную под карету Александра II. Он сам её изобрёл и изготовил, несмотря на то, что Кибальчич имел неоконченное высшее образование. Сначала он учился в Санкт-Петербургском Институте инженеров путей сообщения (1871-1873 гг.), а затем в Медико-хирургической академии (1873-1875 гг.), которую также не удалось закончить из-за привлечения его к следствию.
Оценивая известные на конец XIX в. двигатели Н.И. Кибальчич задавался вопросом: “Какая же сила применима к воздухоплаванию”. И пришёл к выводу, что это – Порох! «Никакие другие вещества в природе не обладают способностью развивать в короткий промежуток времени столько энергии, как взрывчатые», – писал он.
Эскиз ЛА в рукописи Н.И. Кибальчича. АРАН. Р.IV. Оп.14а. Д.1. Л.16
Отрывки рукописи Н.И. Кибальчича. АРАН. Р.IV. Оп.14а. Д.1. Л.16С действием этих веществ Кибальчич был знаком достаточно хорошо. Ещё до вступления в партию Народной Воли (1879 г.) он, предвидя, что партии в её террористической борьбе придётся прибегнуть к таким веществам, как динамит, решил изучить их приготовление и применение. Но революционная деятельность поглотила его настолько, что он не успел воплотить свой замысел о ракетном ЛА на свободе. Получив в тюрьме “свободное” время он торопился изложить свои мысли на бумаге. Вот этот документ, озаглавленный автором, как: “Проект воздухоплавательного прибора бывшего студента Института инженеров путей сообщения Николая Ивановича Кибальчича, члена русской социально-революционной партии”, – и стал основным экспонатом, посвящённого ему стенда.
«Находясь в заключении, за несколько дней до своей смерти, я пишу этот проект», – такими словами начинается техническое завещание Кибальчича. «Я верю в осуществимость моей идеи, и эта вера поддерживает меня в моём ужасном положении.
Если моя идея после тщательного обсуждения учёными-специалистами будет признана осуществимой, то я буду счастлив тем, что окажу громадную услугу родине и человечеству. Я спокойно тогда встречу смерть, зная, что моя идея не погибнет вместе со мною, а будет существовать среди человечества, для которого я готов пожертвовать своею жизнью».
Вот такой революционный энтузиазм и самоотверженный настрой был задан в начале выставки.
Рядом со стендом Кибальчича располагалась экспозиция лётчика и изобретателя Георгия Андреевича Полевого. На своём стенде он показал целый ряд изобретений, говорящий о комплексном подходе автора к разрабатываемой им теме. Так ключевым экспонатом стенда стал проект межпланетного транспортного средства – лунного “Ракетомобиля”, который был представлен в виде макета и схем. Сегодня всем, ещё со школьной скамьи, известен принцип действия соленоида – катушки индуктивности, намотанной на цилиндрическую поверхность: При пропускании через изолированные провода катушки электрического тока возникает электромагнитная сила, которая выталкивает помещённое в полость цилиндра тело. В эпоху всеобщего освоения электричества конца XIX-начала XX веков для пытливых умов человечества грех было не воспользоваться данным физическим принципом для создания соответствующего транспортного средства.
Спуск межпланетного корабля на землю при помощи парашюта и реакции газов
Стенд конструктора ракет Г.А. Полевого. АРАН. Р.IV. Оп.14а. Д.3. Л. 131
Рисунок Г.А. Полевого – скафандр системы Полевого. АРАН. Р.IV. Оп.14а. Д.3. Л. 134Изучением этого вопроса Г.А. Полевой занялся ещё в 1913 г. И к 1927 г. изобретение обрело законченный вид. Тем ни менее на информационном стенде изобретателя была указана дата создания лунного “Ракетомобиля” – “1913 г.”. В качестве пусковой установки “Ракетомобиля” Полевой использовал электромагнитную пушку, названную им “космостанцией”. Пушка представляла собой “компрессорно-соленоидный” тоннель, просверленный в горном массиве, в котором по специальным направляющим скользит особый вагон, заключённый в железный панцирь обтекаемой формы. “Космостанция”, по расчётам автора, сообщала “панцирно-реактивному” вагону на выходе из ствола тоннеля скорость до 1600 м/с, т.е. 5760 км/ч. При этом скорость поддерживается горением “реактивных труб” (читай: сопел реактивных двигателей – от авт.), выходящих из панциря наружу. После достижения высоты в 150 км панцирь автоматически раскрывается, и происходит зажигание во всех “трубах”. “Ракетомобиль” уходит в космос, постепенно развивая скорость до 11 км/с, а панцирь на парашюте падает вниз и подвозится к станции для повторного использования. И всё это было красочно нарисовано самим Полевым на висящей тут же картине. Таким образом, Георгий Андреевич предложил перспективный, даже по современным технологиям, принцип действия для возможных будущих пусковых комплексов. Которые, кстати всерьёз разрабатывались и разрабатываются в том числе и в нашей стране.
А парашютный спуск и повторное использование, т.е. принцип многоразовости, наглядно продемонстрирован сегодня спасением ракетных ускорителей американского Space Shuttle. Закончил автор свой комплекс изобретений рисунком одежды путешественников для межпланетных полётов, будущих первопроходцев космоса, т.е. скафандра.
А.Я. Фёдоров у модели своего атомно-ракетного корабляУже известный нам, киевский конструктор А.Я. Фёдоров также лично и с энтузиазмом информировал посетителей о своём космическом корабле и проводил с ними у стенда беседы о завоевании межпланетных пространств.
Общий вид атомно-ракетного корабля системы А.Я. Федорова. АРАН. Р.IV. Оп.14а. Д.3. Л.124На соседнем стенде, такой же инженер-романтик Фридрих Артурович Цандер, как и А.Я. Фёдоров, лично рассказывал посетителям о полётах в космос и давал пояснения на примере представленной им модели крылатой ракеты.
Модель межпланетного корабля Ф.А. Цандера. АРАН. Р.IV. Оп.14а. Д.1. Л.97
Стенд Ф.А. Цандера. АРАН. Р.IV. Оп.14а. Д.3. Л.145
Цандер Фридрих Артурович (1887-1933). АРАН. Р.IV. Оп.14а. Д.1. Л.93
Из рукописи Ф.А. Цандера «Описание межпланетного корабля системы Ф.А. Цандера». АРАН. Ф.573. Оп.1. Д.41. Л.1-1об., 17
Из рукописи Ф.А. Цандера «Описание межпланетного корабля системы Ф.А. Цандера». АРАН. Ф.573. Оп.1. Д.41. Л.1-1об., 17В те годы Цандер работал старшим инженером Центрального конструкторского бюро Авиатреста и в печати было опубликовано несколько его научных работ в области космонавтики, позволившие ему стать признанным научным авторитетом к тому времени.
Наряду с пояснениями у стендов самих авторов проектов ракетно-космических аппаратов, для посетителей устроители выставки проводили тематические беседы по вопросам астрономии, астронавигации, теории ракетного движения и космических полётов.
Выставка действительно была мировой. В международном отделе экспозиции были представлены, например: пушка Жюля Верна, впервые описанная фантастом в романе «От Земли до Луны» в 1865 г. и уже через год вышедшем из печати на русском языке; “аппарат” английского романиста Герберта Уэллса и много других любопытных проектов ракет, межпланетных аппаратов и механизмов.
Так, например, один из пионеров ракетной техники, представлявший в те годы Румынию, но более известный нам как немецкий учёный и изобретатель Герман Оберт, направил на выставку описание своей ракеты.
Другой немецкий энтузиаст ракетной техники, пропагандист идеи межпланетных полётов Макс Валье, смог прислать на выставку только свои книги по космонавтике и другую литературу с его статьями. В своём ответе на приглашение он сокрушался, что: «К сожалению, я ещё не имею ракетного корабля, который позволил бы преодолеть пространство от Москвы до Мюнхена за один час. Но я надеюсь, что такое чудо свершится через несколько лет. Я совершенно разделяю ваше мнение, что только совершенствование технических средств и увеличение скорости наших летательных аппаратов приведёт к завоеванию мирового пространства и освобождению людей от ограничивающих их понятий, господствующих в настоящее время в обществе, как-то: область, село, город, деревня, страна, государство. Полёт в мировое пространство станет слиянием техники и культуры. Я рад, что могу сотрудничать для воплощения Высшего идеала Человечества…».
Портрет Германа Оберта (Германия). АРАН. Р.IV. Оп.14а. Д.3. Л.135
Стенд Г. Оберта. АРАН. Р.IV. Оп.14а. Д.3. Л.137
Портрет Макса Валье (Германия). АРАН. Р.IV. Оп.14а. Д.3. Л.141
Модель ракетного корабля Макса Валье. АРАН. Р.IV. Оп.14а. Д.3. Л.141аВообще на выставке было выставлено много печатных работ, оттисков трудов Циолковского, Цандера, Оберта, Эсно-Пельтри, Гансвинда, Гомана, Годдарда, Уэлша и других пионеров и популяризаторов космонавтики.
Стенд Р. Годдарда. АРАН. Р.IV. Оп.14а. Д.3. Л. 140
Портрет Роберта Годдарда (С.-А.С.Ш.). АРАН. Р.IV. Оп.14а. Д.3. Л. 138На стенде же работ американского учёного, профессора физики Вустерского университета (шт. Калифорния, США) Р. Годдарда было немного материалов. Это было, скорее всего обусловлено тем, что он, конечно же не присутствовал на выставке, а также тем, что имел нелёгкий характер и предпочитал работать скрытно, в узком кругу доверенных лиц. По словам одного из его американских коллег, «Годдард считал ракеты своим частным заповедником, и тех, кто так же работал над этим вопросом, рассматривал как браконьеров…». Тем не менее на выставке демонстрировалась, разработанная им схема ракеты-самолёта, и его некоторые работы.
Австрия была представлена моделью и схемой ракетного корабля Франца Улинского.
В описании аппарата, работу над которым Улинский, выходец из старинного знатного польского рода, начал ещё в 1901 г., было сказано, что в качестве горючего используется, так называемая “полезная пыль”. К подобной идее, а именно использовании движущей силы, возникающей при разности температур, изобретатель, по-видимому, подошёл проведя практические исследования с поглощающими холодильными установками большой мощности. Ранее Ф. Улинский получил патент на устройство другого межпланетного корабля, в котором в качестве горючего используется энергия лучей Солнца.
С весьма кратким описанием, представленным в виде иллюстративного материала, на выставке был выставлен проект электрического космического корабля Г. Крейна. Для спуска в атмосфере Земли и планет корабль использует парашюты.
Т.е., как видим, несмотря на всю фантастичность, представленных проектов, многие из них имели здравые мысли, которые нашли своё отражение в будущем. И с этой точки зрения никак нельзя сбрасывать со счетов глубинное значение подобных мероприятий и проектов.
Стенд К.Э. Циолковского. АРАН. Р.IV. Оп.14а. Д.3. Л.118
Изобретательско-конструкторский отдел с моделью корабля Улинского 1901 г. АРАН. Р.IV. Оп.14а. Д.3. Л.122Как уже было сказано выше, выставка была также посвящена 70-летию со дня рождения К.Э. Циолковского. Он очень хотел посетить эту выставку, но по состоянию здоровья ему лично этого сделать не удалось. Тем не менее, Циолковский прислал организаторам и участникам выставки своё приветствие. Циолковский выражал уверенность, что представитель уже их поколения полетит в небо.
Несмотря на то, что выставка была организована на голом энтузиазме и на личные средства АИИЗ, организаторы считали своим долгом помочь К.Э. Циолковскому не только популяризацией его идей по космонавтике, но и материально. Однако делать это было далеко не просто, т.к. он был очень щепетильным в этом вопросе. Тогда организаторы пошли на хитрость. Они обратились к нему с просьбой разрешить им на выставке распространять его произведения, а якобы вырученные средства посылали ему. Однако, сами вручали его книги посетителям выставки бесплатно.
«Пропускаемость публики 300-400 человек в день», – с гордостью докладывали изобретатели Циолковскому. А раздавать было что. Накануне, в 1926 г. Циолковский переиздаёт свой бессмертный труд – «Исследование мировых пространств реактивными приборами», обычным для себя тиражом в 2000 экз.
Многие, полученные на выставке книги, попали в руки заинтересованных читателей. Так например, книга КЭЦ стала причиной большой дружественной переписки Циолковского с жителем подмосковных Мытищ Михаилом Игнатьевичем Поповым.
Вот как красочно вспоминает М.И. Попов о посещении выставки: «Огромная витрина одного из торговых помещений на Тверской улице освещена ослепительнее остальных. Перед ней толпа. За стеклом – фантастический пейзаж неведомой планеты: оранжевая почва, синяя растительность и прямые каналы. Припланечивается оригинальный летательный аппарат – огромная ракета. На фоне черно-синего, щедро озвездённого неба изумляющая надпись: «Первая мировая выставка межпланетных аппаратов и механизмов».
Не войти на «Первую мировую» было свыше моих сил. Сделав лишь пару шагов, я как бы перешагнул порог из одной эпохи в другую – космическую...»
Здесь среди многочисленных фотографий, макетов и муляжей, показывающих путешествие к чужим мирам, Попов услышал страстный рассказ о космонавтике. Рассказ был коротким. Вошла новая группа посетителей, и добровольный гид, сунув Попову пачку брошюр, заторопился к ним. Дома, перелистав брошюры, Михаил Игнатьевич обнаружил среди них несколько работ Циолковского, узнал об Ассоциации изобретателей-инвентистов, о языке всечеловечества “АО”. И если язык “АО” показался Попову полным бредом, то брошюры Циолковского породили искреннее желание познакомиться с их автором.
Брошюры с трудами К.Э. Циолковского. Фото В.В. ЛебедеваЗнакомство вскоре состоялось по почте: молодой москвич написал, старый калужанин ответил. Вскоре Попов приехал в Калугу и, разумеется, был гостеприимно встречен Циолковским. Беседа текла широко и свободно. Не обошли в ней и недавнюю выставку.
«Да», – сказал своему собеседнику Константин Эдуардович, – там, на Тверской улице, было много фантазии и удальства! Но без этого нельзя в новом деле. Наши русские космополиты – замечательные парни. Они затеяли хорошее дело. Надо обратить внимание общественности на новые пути. На пути в бесчисленные миры. Всегда так: сначала фантазия и мечта, потом научный расчет и в конце концов претворение в жизнь».
Безусловно, помимо посвящения самой выставки Циолковскому, Константину Эдуардовичу была посвящена также и отдельная экспозиция, которая занимала центральное место выставки. На стенде рядом с его портретом были представлены многочисленные труды Константина Эдуардовича, фотоматериалы его работ, а также макет одной из его ракет. Но организаторы выставки, помимо посвящения выставки Циолковскому, решили сделать и настоящий подарок ему. Г.А. Полевой и И.П. Архипов украсили стенд бюстом именинника своей работы. Но так как Циолковский лично на выставке не присутствовал, то ему о нём ничего не было известно.
Уже зимой, после выставки, в декабре 1927 г., почтальон приносит в калужский дом Циолковского багажную квитанцию о получении некоего груза из Москвы. К странному грузу прилагался и другой подарок – денежный перевод для оплаты перевозки со станции прибывшего груза. Распаковывая большой, тяжёлый ящик, Константин Эдуардович с удивлением обнаружил в нём собственный бюст. Необычную посылку сопровождало не менее необычное письмо: «Для нас будет большой радостью, что этот бюст будет находиться в мастерской величайшего Зодчего Вселенной, и своим отказом Вы огорчили бы нас – первый межпланетный отряд, который стремится продвинуть Вашу идею возможно быстрее в массы...». После закрытия выставки её устроители, единодушно решили подарить бюст, украшавший стенд с его работами, Циолковскому.
Выставка работала в течение двух(!) месяцев и имела большой успех. Нет сомнения, что после выставки 1927 года известность КЭЦ ещё более выросла. Она, безусловно, усилила интерес широкой общественности к его идеям, которые приобрели благодаря ей, множество новых поклонников, и привела многих, познакомившихся с ней, к пониманию возможности и необходимости исследования космического пространства. Всего на выставке побывало более десяти тысяч человек.
По окончании работы выставки на месте экспозиции был организован “Межпланетный уголок” и выполнен отчётный альбом выставки. В нём были представлены данные по всем экспонентам, фотографии и описания проектов. Сегодня этот альбом находится на хранении в Мемориальном музее космонавтики на пр. Мира г. Москвы, открытого к 20-й годовщине первого пилотируемого полёта в космос, в 1981 г. в стилобатической части монумента, воздвигнутого ранее, в ноябре 1964 г. в честь запуска первого ИСЗ.Практически все проекты выставки попали в бессмертный труд одного из выдающихся отечественных и мировых популяризаторов космонавтики – профессора Николая Алексеевича Рынина. Это был первый в мире энциклопедический труд по истории и теории реактивного движения и космических полётов, который назывался – «Межпланетные сообщения». В своём письме из Ленинграда устроителям выставки он писал: «…Не могу не выразить удивления, как Вам, с ничтожными средствами, удалось организовать такую интересную и богатую материалами выставку, которая несомненно, во многих посетителях её должна была возбудить ряд вопросов научно-технического характера и пробудить в них интерес к астрономии, проблеме межпланетных сообщений и к выработке миросозерцания вообще». Энциклопедия Н.А. Рынина была издана в 9 томах общим объёмом 1608 с. (978 рис.) в 1928-1932 гг. в нашем городе, в Ленинграде, в издательстве старейшего и авторитетнейшего книгоиздателя страны – Петра Петровича Сойкина. В письме к Н.А. Рынину К.Э. Циолковский писал: «Ваше великое сердце будет оценено потомством… Ваши прекрасные труды и благородство Ваших чувств создадут Вам бессмертное имя». В этом КЭЦ оказался, как и во многом, прав. 23 декабря 2017 г. мы будем отмечать 140-ю годовщину со дня рождения Н.А. Рынина (родился 11 декабря (по старому стилю) 1877 г. в г. Москве), а в следующем 2018 г. соответственно исполнится 90 лет со времени выхода в свет первых томов его энциклопедии («Межпланетные сообщения»: Вып. 1 “Мечты, легенды и первые фантазии” и Вып. 2 “Космические корабли в фантазиях романистов”).
Как видим, без сомнения, выставка стала историческим событием в мире и славной вехой в жизни пионеров космонавтики, а также многих людей, посвятивших свою жизнь покорению пятого океана и бескрайних просторов вселенной.Конечно 90%, представленных на выставке экспонатов были фантастическими и имели мало общего с научным анализом. Это и понятно.
Во-первых, не было необходимого объёма научных данных, который было бы можно анализировать. Н.А. Рынин подчёркивал в одной из своих книг («Межпланетные сообщения»: Вып. 1 “Мечты, легенды и первые фантазии”. – Л.: Изд-во П.П. Сойкина, 1928, с.10), что: «…мечты о будущих полётах в небесных мирах показывают работу человеческого воображения, и лишь тогда она будет плодотворна, когда основой её будет наука».
Во-вторых, в первой половине ХХ века с бурным развитием науки и техники был поистине бум научно-фантастической литературы. Для писателей было порой не так уж важно вдаваться в технические подробности, т.к. шло освоение нового измерения человеческого бытия и сознания. Мечты писателей-фантастов, инженеров-романистов не были ничем ограничены, поскольку стало ясно, особенно после Первой Мировой войны, что наступивший век станет веком новых технологий, моторов и транспортных средств с невероятными по тем временам возможностями. И авангардом в этом движении вперёд, конечно же, шла научно-популярная фантастическая литература.
В-третьих, в те годы в нашей стране было немало людей, причём в основном не сформировавшихся учёных, а творческой молодёжи, которые считали необходимым немедленное развёртывание работ по завоеванию космического пространства. Большинство этих людей, в т.ч. и организаторы выставки, не представляло себе всех действительных сложностей проблемы и, повзрослев и испытав первые трудности, оставляло это дело. Так распались Общество изучения межпланетных сообщений (1924-1925 гг.), затем и сама межпланетная секция Ассоциации изобретателей-инвентистов (1927 г.), а также другие кружки и группы энтузиастов космонавтики. Однако, они искренне верили в реальность межпланетных путешествий и заражали своей уверенностью других.
Во многом, поэтому долгие годы грёзы о космосе Циолковского и других энтузиастов космонавтики вызывали у многих улыбку. Однако, всего лишь через 30 лет после этой выставки, наша страна первой в мире запустила в космос искуственный спутник Земли (ИСЗ), чьё 60-летие мы отметили совсем недавно – 4 октября 2017 г., и весь мир рукоплескал нашим первым лётчикам-космонавтам, поднявшимся на орбиту, как и первый спутник, на ракете конструкции Сергея Павловича Королёва, чей 110-летний юбилей мы отметили 12 января 2017 г.
В нынешнее же, не простое, время для отечественной космонавтики, когда экономический расчёт давлеет над полётом мысли, хочется надеяться, что всё же не перевелись на Руси мечтатели и энтузиасты, глазами которых мы сможем заглянуть в будущее, встав на путь его достижения, как наши предки, несмотря на все тернии на пути к звёздам.