Философские основания научного мировоззрения Д.И. Менделеева

#"Наука и Космос: прошлое, настоящее, будущее..."

Многогранность научного наследия Д.И.Менделеева

При внимательном знакомстве с недавно переизданными (без купюр и через сто лет после первой публикации в 1907 году) статьями Д.И. Менделеева под общим названием «К познанию России» (Москва, «Айрис-Пресс», 2002. 556 стр.) можно открыть для себя не только множество преинтереснейших сведений из жизни и творческого наследия великого русского ученого-энциклопедиста, но и своеобразную философичность его натуры и склада ума.

Как личность и ученый Дмитрий Иванович был по воспоминаниям его современников и содержанию оставленного нам наследия, человеком неуемной энергии, мощного творческого темперамента, умевшего самозабвенно увлекаться задачами народного хозяйства, внедрением научных идей в практику и, одновременно, способного к широчайшим теоретическим обобщениям и глубоким интуициям.

Даже на фоне богатого талантами XIX века он представляет во многом уникальную фигуру. Показательно, что из 26 томов собрания сочинений Менделеева только один посвящен теме «Периодической системы химических элементов», в то время как экономическим вопросам – четыре! Ему принадлежат труды – нередко новаторские – по общей, неорганической и органической химии, по минералогии, геофизике, метеорологии, гидродинамике, нефтехимии, воздухоплаванию, политической экономии, сельскому хозяйству и, даже, по искусствоведению. Что стоит, например, только одна его разработка способа производства бездымного пороха.

Д.И.Менделеев как философ и мыслитель

Для целей нашей работы мы остановимся лишь на одной грани этой гениальной натуры, а именно, исследовании вопроса, присутствовало ли в его научных изысканиях и размышлениях собственно философское начало, а также в какой мере этот момент осознавался им самим. О последнем пункте красноречиво свидетельствует небольшая по объему и, к сожалению, неоконченная работа Дмитрия Ивановича (написанная им на исходе жизни) под названием « Мировоззрение» и помещенная им в последний раздел его знаменитых «Заветных мыслей».

Содержание этой и многих других его работ позволяют с полной уверенностью сказать, что он не только ясно осознавал различие между физикой и метафизикой (химией и философией), но и прекрасно понимал в чем состоит общий корень и единое основание как этих способов познания, так и постигаемых ими видов бытия. Замечательной (и надо сказать довольно редко встречающейся у естествоиспытателей) чертой применительно к стилю мышления Менделеева является та его особенность, что в своем духовном опыте он выработал понимающее и постоянно себя утверждающее ясное чувство абсолютного в своей основе единства конечного и бесконечного, как в самом сущем, так и в нашем знании о нем. То, что не существует для рассудка и рефлексирующего сознания, дается созерцающему разуму. Последним человек не наделяется от рождения, как это хорошо видно на примере научных исканий и выдающихся открытий Менделеева, а вырабатывается многолетними и многотрудными усилиями неутомимой Воли и пытливого Ума, стремящегося к Истине как постигнутому высшему единству универсума. Размышления Дмитрия Ивановича о «…вековечно существовавшем и долженствующем вечно существовать стремлении людей признать единство всего внутреннего и внешнего мира, что и выражено в признании Единого Бога и в стремлении это исходное понятие о «едином» по возможности реализовать или узнать ближе..» [1, с.369] вполне созвучны основ положениям философии Нового и новейшего времени.

Русский мыслитель со всей определенностью указывает на единство субъекта и объекта, духа и природы, внутреннего и внешнего мира как на исходный пункт и высшую цель всякого истинного познания и волнения.

Он довольно точно обозначает причину всеразъедающего «научно-философского скептицизма», состоящего в утрате понимания этого исходного «начала всех начал», открытого еще в древности и Богом поименованного. «Старые боги отвергнуты, – замечает русский ученый, характеризуя умонастроение своих современников, – ищут новых, но ни к чему сколько – ни будь допустимому и цельному не доходят; и скептицизм узаконивается, довольствуясь афоризмами и отрицая возможность цельной общей системы…» [1, с.368].

И далее продолжает:

«..Это очень печально отражается в философии, пошедшей за Шопенгауэром и Ницше, в естествознании, пытающемся «объять необъятное» (когда обычными научными приемами хотят найти реализацию высшего единства, выразить одно конечное через другое конечное или абстракцию, отвлечение – В.М.), в целой интеллигенции, привыкшей держаться «последнего слова науки», но ничего не могущей понять из того, что делается теперь в науках; печальнее всего господствующий скептицизм отражается на потерявшейся молодежи, так как ей самой, как она знает, зачастую приходится разбираться в явных противоречиях между тем, что она читает и слышит в разных аудиториях одного и того же факультета, что и заставляет молодежь считать себя судьями, а своих учителей … отсталыми, и только ценить «свободу», понимаемую в виде свободного халата» [ там же, с.369].

В вышеназванной работе Менделеев не только выдвигает высшее единство универсума как истинное основание мировоззрения, но подмечает хотя и естественное, но подлежащее преодолению противоречие в попытке мыслящего субъекта его постичь:

«Порок вовсе не в самой идее единства, а только в стремлении его реализовать в образы, формы и частные понятия. Никогда этого не достичь по самой логике дела, а общее «единое» не следует и пытаться представить ни в таких материальностях, как вещество или энергия, ни в таких реальностях, каковы разум, воля, индивидуум или все человечество.» [1, с.370].

Дмитрий Иванович объясняет, почему всеобщее единство универсума не сводится к своим высшим противоположностям:

«…потому, что и то и другое должны охватываться этим общим единым» [там же, с.370]. Таким образом, ни вещество, ни материя, ни субъективность человека, ни весь род человеческий в его историческом развитии не являются, по мысли Менделеева, чем-то самодостаточным, самодовлеющим и абсолютным.

Таково «credo» философского размышления выдающегося ученого– не символ веры, но символ мысли, понимания глубочайшей философской и научной проблемы – постижения высшего единства всего сущего.

Многие интересные соображения по этой и другим темам лишь высказаны Менделеевым, но остались без должной разработки и более детального рассмотрения. Остались его вопросы и своеобразные подсказки для подготовленных и проницательных умов, которые пойдут по богатому научными плодами и открытиями пути.

К числу таких вопросов можно отнести следующие: «Ведь где – нибудь да кончаются же обобщения разума? Не сводится же вся его веками собираемая в науке работа на одну разработку частностей? Где же грань современных разумных обобщений, если не в «едином» общем?» [там же, с. 371].

Эти вопросы позволяют ученому подойти к еще одному важнейшему положению научно – мировоззренческого плана:

«Вот тут вопрос мировоззрения, задача того разряда мыслей, по которому издавна отличаются науки прикладные (медицинские, инженерно–технические, юридические) от философских, куда относят не только саму философию, филологию и историю, но и все математические и естественные науки». Характер их отношения, по мысли Менделеева таков, что «...прикладные науки движутся философскими и в то же время философские науки разрабатываются только потому, что их хотя бы и тусклый свет все же освещает пути жизни…» [1, с.372].

Что касается меры философского начала и его содержания, как оно раскрывается в статьях русского ученого, то в кратком виде ответ на этот вопрос мы находим в размышлениях самого Дмитрия Ивановича, когда он завершает последнюю главу своей обобщающей работы «Заветные мысли».

«.. По моему разумению, – пишет он, – грань наук, доныне едва достигнутая ...всегда должна соприкасаться с реальностью, из нее исходить и в неё возвращаться. Эта грань сводится к принятию исходной троицы не сливаемых, друг с другом сочетающихся, вечных и все определяющих:

во-первых, вещества (или материи),

во-вторых, силы (или энергии), и, наконец,

в-третьих, духа…

Одинаково не мыслимы в реальных проявлениях ни вещество без силы, ни сила (или движение) без вещества, ни духа без плоти и крови, без сил и материй» [1, с.373].

Приведенные положения русского ученого не новы для классической философии, но они являются хорошим лекарством от крайностей как субъективного идеализма (во всей пестроте его форм и модификаций), так и наивного и бессознательного эмпиризма философского или обычного научного толка.

Еще один вывод напрашивается при знакомстве с типом того миропонимания, которое обнаруживает в своих работах Д.И.Менделеев – это его удивительная цельность, сочетающаяся с постепенностью и последовательностью мысли. Только так смотря на природу, когда её лишь по видимости неживая составляющая обнаруживает своеобразный внутренний импульс периодичности и взаимосвязанности всего со всем, а изучая хозяйственную и политическую жизнь своего народа увидеть духовную органичность его уклада, мощь скрытого в нем потенциала, можно прийти к мысли о высшем единстве внутреннего и внешнего мира, микро- и макрокосмоса. Только такой взгляд на единство природного и духовного бытия делает его взгляды относительно мировой и национальной истории вполне весомыми и актуальными и в наше время.

«Пока мы, своих нужд ради, потребляем или, правильнее, истребляем и разрушаем так или иначе созданное – в нас еще нет места высшим началам, человечеству свойственным, и низшее господствует в потребителях, а потому неизбежно проявляется в общем строе жизни… С материального рая на земле началось человечество, а в своей эволюции оно дошло до представления о рае внутреннем и духовном, поставив для его достижения первым условием не свое благо, а благо других и общее» [2, с.22].

Подобные взгляды и убеждения позволили ученому в его научной и общественной деятельности нелицеприятно оценивать умонастроение современников, беды и напасти своего времени.

«Могу сказать, что знал на своем веку, знаю и теперь много государственных русских людей и с уверенность утверждаю, что добрая их половина в Россию не верит, Россию не любит и народ мало понимает» [2, с.29]. И это прежде всего имеет место потому, что они – эти «государственные люди» – выходцы из слоя служащих, и их поддерживает и направляет не трудовая (по роду занятий), а так называемая «творческая интеллигенция», у которой, по замечанию Дмитрия Ивановича, наблюдается не только нелюбовь к труду, но и своего рода презрение к нему. «Отсюда берет свое начало стремление занять служебное положение, представляющее прежде всего обеспеченность без каких – либо задатков предприимчивости, без следа внутреннего стремления к способам увеличения народного благосостояния, а только с требованиями личными, без каких- либо обязанностей» [там же, с.29]. Для постепенных преобразований в стране нужны, по мысли ученого, истинно просвещенные люди, способные самостоятельно и благодушно обсуждать действительность по изучению и разуму. В то же время он признает: «…их сравнительно малое количество по отношению ко всему населению, судящему по внушению и предрассудкам» [2, с. 24].

Менделеевские периодизация истории и взгляд на единство свободы, труда и долга

Широта научного кругозора и универсализм его созерцательной натуры обнаруживают себя не только в общепризнанных открытиях. Он усматривает периодическую закономерность не только в смене химических элементов, но и в истории человеческого общества. Менделеев дает не классовую, социально-политическую периодизацию исторических периодов в развитии человечества, а хозяйственную, раскрывающую прежде всего характер отношения человека и природы. Он выделяет три основных исторических этапа: присваивающее, сельскохозяйственное («эпоха земледельческого быта») и промышленное хозяйство. При этом он прекрасно понимал и ясно проводил в своих работах на эту тему различие между необходимым, субстанциальным содержанием исторического процесса и его преходящими историческими формами, например, капитализмом.

Краткое рассмотрение соотношения философского и мировоззренческого аспектов в научном творчестве Д.И.Менделеева можно завершить положением, проливающим свет на его понимание нравственной природы объективной свободы человеческого духа:

«Россия, взятая в целом, думается мне, доросла до требования свободы, но не иной как соединенной с трудом и выполнением долга. Виды и формы свободы легко узаконить прямыми статьями, а надо еще немало поработать в Государственной думе, чтобы законами поощрить труд и вызвать порывы долга перед Родиной» [2, с.30] (выдел. ред.).

Явления современной научной, политической и хозяйственной жизни России (действительностью в строго философском смысле это назвать нельзя) говорят о том, что мы продолжаем ходить на голове, то есть вопреки нашей вековой насущной необходимости, внутреннему строю и историческому призванию. Когда-нибудь и это состояние завершится, как всякая нелепость, как спад разумной, самосознательной жизни народа. Именно в эту пору и будут востребованы в полной мере разработки Д.И.Менделеева, касающиеся различных сфер жизни народа, его науки и его мировоззрения.

Литература:

1. Д.И.Менделеев. Мировоззрение / «Из заветных мыслей». – М.,2002.

2.Д.И.Менделеев. К познанию России. – М.:«Айрис-Пресс». – М., 2002.